На формирование мальчика, несомненно, оказала влияние своеобразная мать (дочь тяжелого алкоголика), ее развод с отцом, отсутствие четкой мужской идентификации. Мать проявила напористость в отношении того, чтобы отец не встречался с мальчиком, и пациент сделал фундаментальный вывод-«С 12 лет отец мне не был нужен,- я стал все делать сам и сам себя создавать". Мать пациента «до 8 лет была для него всем» - много говорили на тему полетов в космос, о том, что сам пациент должен принять участие в подготовке межгалактических полетов, и то, как инопланетяне прилетят на землю, и что с этого будет. При этом мать. насыщала мальчика параноидными страхами и изолировала его фактически.

В 7-8 лет на «волне» возрождения оккультных движений «нашел» для матери на лекции в школе какого-то бородатого мужчину в возрасте, который приобщил мать к «пониманию православия». Корит себя за это, испытывает стыд. С тех пор воззрения матери стали представлять собой сложную, противоречивую магико-христианскую «кашу». Мать выехала в Америку на заработки и вернулась «совсем ненормальной».

Пациента воспитывала бабушка по матери, которая отличалась жестким характером, заставляла его делать уроки, и, объединяясь в коалицию с младшей сестрой, допекала пациента.. Пациент описывает «развенчание» фигуры матери своеобразно, используя рационалистические защиты – «совершенную глупость мне сказала о двигателе внутреннего сгорания», «верит любой глупости, которую скажут по телевизору, напишут в желтой прессе»,- «городская сумасшедшая».

В ходе терапии стал общаться с матерью, хоть и испытывал большое напряжение и вегетативные реакции, - «такое чувство, как со стеной говорю. Логикой не прошибешь,- она о своем». Получил некоторое облегчение после интерпретаций отношений матери с богом как ее психического убежища, «нищей заплаты на реальности», без которых она бы попала в психиатрическую лечебницу. Испытывал стыд по поводу того, что повторял в свое время идеи матери и искренне верил в них, - то, что будет отправлять космические корабли, одновременно думая о том как попасть в Силиконовую долину.

Осознал деструктивный, апатизирующий характер этих фантазий – «я могу ничего не делать – все равно в космос лететь». Часами спорил с матерью о том «что бога нет, что уже все известно – теория расширяющей Вселенной и пр.». Носил при этом крест, эмоционально говоря о том, что чувствует как предает свои атеистические воззрения. На 2-м году терапии осознал, что богоборческие тенденции связаны со страхом наказания, т.к. считает, что «своими страданиями заслужил право обращаться с людьми как ему заблагорассудиться, а бог как олицетворение некоего морально-этического комплекса за это может дать по «маковке». Ведущей фантазией являлся также отъезд в Америку и комфортность жизни на Западе и то, что «терапевт должен его вылечить», чтобы он туда уехал.