Надо отметить, что фиксация и оценка болезненных нарушений мышления в дебюте шизофрении имеет некоторые трудности. С одной стороны, ведущим признаком шизофрении традиционно служит поверхностность, «рыхлость», аморфность ассоциаций, их вычурное формирование по каким-то «боковым тропинкам». «Расщепление» («схизис») проходит через мышление заболевшего человека. С другой стороны, можно задаться вопросом о субъективности и формальности самих применяемых методик. Очевидно, они неплохо могут оценить «руинирование» мышления к конкретному уровню, снижение и искажение возможности абстрагирования и обобщения. С другой стороны, на стимульный материал абстрактного содержания вполне психически здоровый человек может спонтанно отреагировать конкретными ассоциациями. Попробуйте сами подобрать образные абстрактные ассоциации к переживаниям или качествам «тоска», «смелость», «доброта» и выразить их рисунком или пиктограммой.

Конечно, тесты типа –«Видите ли вы сходство между самолетом и холодильником?» (и тот и другой «гудит»!), могут быть полезны. Но практика показывает, что в качестве шутки или симуляции психического расстройства болезненное мышление несложно имитировать или создать впечатление даже у специалиста о наличии заболевания. Надо учитывать и то, что существует большое количество шизоидных субъектов со своеобразным мышлением, но со вполне здоровым вариантом психодинамики. Интересно, что при контакте с больными шизофренией при интуитивной «подстройке» к ним и имитации их поверхностных ассоциаций наблюдался парадоксальный эффект – пациент начинал мыслить и общаться на какое-то время вполне логично. Подобный эксперимент ставил известный гипнотерапевт М. Эриксон: на его «отзеркаливающее» поведение психотический пациент начинал реагировать адекватно – «Когда вы перестанете «валять дурака» и начнете общаться со мной нормально?».

Сама демонстрация мышления и рассказ о нездоровых феноменах собственной психики обязательно должны сочетаться с оценкой поведения. Это убедительно продемонстрировал психолог Розенфельд, направлявший добровольцев в психиатрические клиники с рассказом о галлюцинаторно-бредовых переживаниях. Персонал выставлял им диагноз и был уверен в их заболевании.

Талантливость человека шизоидного типа обусловлена, вероятно, его специфической педантичностью. Он погружен в себя, в свой богатый внутренний мир и «оторван» от реальности, но хотел бы с ней полноценно контактировать. Отсюда, он тщательно изучает те, или иные объекты или феномены внешнего мира и способен к весьма нестандартному взгляду на них. Там, где обычный человек упускает многие аспекты, шизоид в своей дедукции достигает оригинального видения связей внутри и между явлениями и предметами.

Между выраженными шизоидными личностными особенностями с сопровождением в виде внутренней холодности и нивелирования эмоциональных реакций и вялым шизофреническим процессом нет четких границ. Условная граница здесь проходит, скорее всего, по способности к творчеству и работе. При нарастании ментальных и эмоционально-волевых нарушений пациент апатизируется, становится аутичен, и ему уже не до продуктивной деятельности. Даже в этом состоянии он демонстрирует «искры» незаурядности. Так, инженер-радиотехник, который апатично залеживался в постели «изобрел» «пульт» управления телевизором - в зависимости от числа ударов палкой по жестяной банке телевизор включался-выключался и менял режимы работы.

Также в исследованиях доказано, что при прогрессировании болезни пациенты достоверно отличаются по отдельным характеристикам мыслительной деятельности от пациентов с шизотипическим расстройством: они хуже дифференцируют и анализируют структуру (целое); проявляют меньшую способность к динамической (быстрой) наблюдательности и прослеживанию закономерных изменений, в меньшей степени проявляют умение дифференцировать элементы и выявлять связи между элементами «гештальта» и др.

Немало шизоидов и страдающих шизофренией было в советских «шарагах», научных «конторах», изолированных секретностью от окружающего мира. За таким человеком, создающим ракетно-ядерный «щит Родины» внимательно наблюдали, ходили за ним, записывая идеи, которые «сыпались» из него как из «рога изобилия». При обострении подключали психиатров. Организаторы отечественных физико-математических школ были прекрасно осведомлены, что у них в «команде» есть такие люди. Так, к известному академику Харитону однажды пришел его талантливый ученик и заявил, что хочет сменить пол. Академик «был в теме», поэтому сразу вызвал «кого надо», что, к сожалению, даже после лечения не спасло пациента от самокастрационного акта.

И в настоящее время для оценки стрессоустойчивости персонала АЭС в экстремальной ситуации в качестве модели, приближенной к реальности, используют группы студентов физиков-ядерщиков. Исследования показывают, что часть из них уже нездорова или может в перспективе заболеть. Поскольку мозг человека лишь в теории способен справится с бесконечным числом циклов высокоабстрактной информации. В реальности, к сожалению, возможен «срыв».
Очевидно участие не только шоковой и кумулятивной психотравмы, но и генетической составляющей в формировании нормального и нездорового спектра шизоидности. Так, психиатры амбулаторной службы, впервые выявляя страдающего шизофренией пациента, легко находят в его семейном окружении разнообразных «чудиков», чаще всего адаптированных к социуму на том или ином уровне.